Дистрибуция фильма: Пример израильской компании Cinephil

В июне в рамках 37 Московского Международного Кинофестиваля Георгий Молодцов, отборщик и координатор документальных программ ММКФ, вице-президент Гильдии неигрового кино и телевидения, организовал специально для членов Гильдии встречу с председателем жюри документального конкурса Филиппой Коварски – главой израильской дистрибьюторской компании CINEPHIL. Филиппа рассказала о специфике работы правообладателей с агентами по продаже, а также об отличиях сейлз-агентов от дистрибьюторов. RGDoc.Ru публикует расшифровку разговора.

Филиппа Коварски получила диплом магистра по специальности политика массовой коммуникации в университете Сити в Лондоне. С 1993 г. работает в кино- и телеиндустрии в области производства, разработки и продаж. В 1997 г. основала компанию CINEPHIL, специализирующуюся на продажах и копродукциях, ориентированную на независимые международные проекты. CINEPHIL – международная компания по продажам и консалтингу, заслужившая хорошую репутацию успешным заключением договоров от имени продюсеров и режиссеров о международном прокате и финансировании документальных фильмов разных стран. На счету компании продажи фильмов, получивших множество наград. Также CINEPHIL выступает как стратегический консультант, со-продюсер и исполнительный продюсер.

Филиппа Коварски была со-продюсером множества фильмов, включая «Безумную землю» Дрора Шауля, удостоенную Гран-при жюри в Санденсе и «Хрустального Медведя» на МКФ в Берлине. В 2013 г. Филиппа была в числе претендентов на «Оскар» как продюсер фильма «Привратники».

Среди картин, дистрибуцией которых занимается CINEPHIL, есть такие фильмы как «Акт убийства», «Взгляд тишины», «Привратники», «Дети Гитлера», а также множество картин, включающих российский материал.

CINEPHIL является одним из немногих международных дистрибьюторов, специализирующихся на документальном кино, успешных как в Европе, так и в США и в театральном, и в телевизионном, и в кинофестивальном прокате.



Ф.К.: Здравствуйте. Меня зовут Филиппа Коварски, я представляю компанию CINEPHIL, находящуюся в Тель-Авиве. CINEPHIL – компания по продаже фильмов, хотя мы также производим и со-продюсируем фильмы, занимаемся исполнительным продюсированием. Но наш основной профиль – это все-таки продажа фильмов, а не дистрибуция. Поэтому для начала я бы хотела объяснить разницу между продажей и дистрибуцией. Итак, как работает агент по продажам?

В основном, мы присоединяемся к вам, режиссерам и продюсерам, на разных этапах производства – но, как правило, либо на стадии чернового монтажа, либо после окончательного завершения – и становимся вашим партнером по жизни. Мы с вами идем в будущее, рука об руку. Подумайте об этом.

Первое, с чего мы должны начать – обсудить план, стратегию: что вы хотите делать со своим фильмом, куда хотите его отправить. Мы встречаемся у нас офисе – в Тель-Авиве или в Монреале – и начинаем планировать: на каком континенте устроить премьеру (начать с Северной Америки или с Европы? начать на родине, в России, или за границей?), обсуждаем, как позиционировать фильм. Мы начинаем с самого общего плана. В этот момент вы должны рассказать о своих приоритетах.

Для вас важнее показать фильм на фестивалях или заработать деньги, думаете ли вы о кинотеатральном прокате, хотите ли вы подать фильм на «Оскар», или для вас это не так важно, как найти финансирование… (хотя большинство людей, конечно, думают об «Оскаре»). Мы составляем список пожеланий авторов и в этот момент определяем, сможем ли помочь вам, готовы ли провести 2 года, работая с вами над продвижением фильма. Нам нужно подумать о том, как наиболее полно использовать его потенциал. Обычно мы начинаем с показов на фестивалях, далее – работаем с дистрибьюторами на разных территориях.

Вот тут мы и подходим к разнице между дистрибьютором и сейлз-агентом.  Мы – ваш агент по продажам, и все решения, которые будут связаны с жизнью вашего фильма, будут проходить через нас. Мы будем помогать вам принимать решения, и когда люди будут к вам обращаться с предложениями, вы будете отправлять их к нам, чтобы вместе решить: да или нет, верное это место, чтобы показать фильм или нет, будет у вас премьера на ММКФ, или вы хотите провести ее в Сандэнсе… но если вы покажете фильм в Сандэнсе, значит, вы не сможете показать его в Торонто, если вы покажете фильм в Торонто, вы не сможете участвовать в конкурсе «Сандэнса»… Это и есть наша работа - устанавливать связи, принимать решения, чтобы воплощались мечты.

Итак, как только ваш фильм попадает на фестиваль, вы должны подумать о том, как продать его в другие страны для кинотеатрального проката. Продавать фильмы в кинотеатры в разных странах – это не работа агента по продажам. Мы не можем пойти в кинотеатр в Москве и продать ему фильм. Потому что московские кинотеатры хотят работать с людьми из России – дистрибьюторами. 

Когда мы продаем фильм, например, во Францию, у нас есть варианты: либо мы продаем его напрямую на телевидение (в этом случае мы работаем как дистрибьютор, ведем сделку от начала до конца – до показа фильма на экране), либо мы продаем все права на фильм дистрибьютору – тому, кто будет заниматься всеми показами на территории Франции и вместе с нами – и с вами – будет планировать выпуск фильма в стране. Например, фильм «Акт убийства», с которым мы работали, был продан в Великобританию дистрибьютору, дистрибютор выпустил фильм в кинотеатры, на DVD, SVOD, показал на телевидении и так далее – но только в Великобритании. То есть дистрибьютор занимается только той территорией, на которую приобретает права – например, права на конкретную страну. Мы же вместе с вами должны думать о сделках и контролировать показы фильма по всему миру. 

Хотя, на самом деле, ситуация немного сложнее. Все то, о чем я сейчас говорила, было абсолютно верно еще 4-5 лет назад: либо ты продаешь фильм на телевидение и так далее самостоятельно, либо продаешь права дистрибьютору. Сейчас появились новые механизмы – как Netflix или Amazon, расположенные в США. Иногда вы можете продать фильм напрямую им: они покупают права на несколько территорий по всему миру и начинают свою игру. Например, они покупают права на англо-говорящие страны – США, Канаду, Великобританию, Австралию. Но их интересует только особый тип прав – SVOD. 

Поскольку это очень важно по отношению к тому, что сейчас происходит в мире, я остановлюсь подробнее на том, что это такое. Бывает несколько типов прав на показ видео по запросу (VOD =  Video on demand): во-первых, видео по подписке (SVOD = Subscription Video on Demand), как Netflix, Amazon – это значит, что покупатель вносит фиксированную ежемесячную плату и получает доступ ко всей платформе, не важно, посмотрите вы один фильм или десять. Во-вторых, видео по транзакции (TVOD  = Transactional Video on demand), как iTunes: вы можете либо заплатить за просмотр фильма, либо купить фильм. Далее, просмотры с рекламой (AVOD = Advertising Video on Demand) – бесплатные просмотры, прерываемые рекламными роликами, NVOD (Near Video on Demand) ¬– у вас есть определенные временные слоты, когда это видео доступно онлайн. Это основные сервисы. И если раньше мы продавали дистрибьютору все права, то сейчас, поскольку для Интернета нет географических границ, вам нужно либо воспользоваться функцией geoblock (ограничение возможности просмотра пределами определенной территории), либо продавать права на какую-то территорию, оставляя за собой SVOD-права. SVOD вы придерживаете для большой сделки с Netflix. Сейчас система становится все сложнее и многослойнее – и это еще раз говорит в пользу того, зачем нужны агенты по продаже. Без нас вы потратите в два раз больше времени на то, чтобы разобраться со всеми техническими нюансами.

Поскольку мы довольно ограничены во времени, я хочу дать вам несколько примеров успешно реализованных проектов, чтобы вы понимали, как эти схемы работают.
Итак фильмы попадают к нам на самых разных стадиях – как на этапе завершения работы, так и в самом начале. С «Актом убийства» мы начали работать, когда фильм уже был закончен, со «Взглядом тишины» мы начали работать на стадии монтажа, а сейчас Джошуа Опенхаймер делает новый фильм, и с ним мы начали работать на самом раннем этапе.



«Акт убийства» – одна из моих любимых историй.  С его продюсером я познакомилась на кинофестивале: она подошла ко мне и сказала, что посмотрела наш дистрибуционный каталог и веб-сайт и считает, что у нее есть проект, который нам может подойти. Я захотела посмотреть фильм. Но она сказала, что фильм еще не закончен и она свяжется со мной, как фильм будет готов. Это было так нетипично, что я запомнила. Месяц спустя мы случайно встретились на Каннском фестивале – я спросила, готов ли фильм. И она сказала: «Да, вы знаете, думаю, готов» – и дала мне DVD. Потом я вернулась домой, там было большое кинособытие в Тель-Авиве, через неделю я улетела в Шеффилд – в общем, я откладывала просмотр в течение двух недель. И вот в Шеффилде во время одного из показов из всех людей в мире кто, вы думаете, сел рядом со мной? Она! И спрашивает: «Вы посмотрели фильм?». Я говорю: «Если честно, нет». Но после этого я услышала от друга, что это действительно стоящий фильм и что я должна его увидеть. Я попросила еще неделю на то, чтобы его посмотреть. Она говорит: «Конечно, только теперь мы собираемся его показать и другим агентам по продаже тоже». Не лучшие новости для меня, если это хороший фильм. Тем временем одна из сотрудниц моего офиса посмотрела фильм и прислала письмо, что это что-то выдающееся. После я возвращаюсь в Тель-Авив, снова безумная неделя перед тем, как лечу на этот раз в Париж… Обычно я не путешествую так много, но весна – всегда очень напряженное время. Я почти забыла о фильме и вот, когда уже собирала вещи, наткнулась на тот самый DVD – он буквально выпал из моей сумки. Я посмотрела, наконец, фильм в самолете и в тот момент мне так захотелось, чтобы самолет скорее сел! Как только мы прилетели, я сразу же позвонила продюсеру, несмотря на то, что было воскресенье: «Я только что посмотрела фильм, я просто обязана с ним работать!». Но они отозвались очень прохладно: «Хорошо, мы все обсудим». Как я потом поняла, это была своего рода игра. Потом начались переговоры и в итоге мы получили фильм. На тот момент у них еще не было поддержки от Вернора Херцога и Эрролла Морриса. У фильма была поддержка от нескольких телеканалов – и все. Вместе мы должны были решить, где и как пройдет премьера фильма.

Фильму повезло с тем, что у него был датский продюсер. Это значит, что мы могли рассчитывать на поддержку Датского киноинститута. Датский киноинститут уже помог им отобрать фестивали, на одном которых было бы хорошо устроить премьеру.

Итак, впервые продюсер связалась со мной в апреле, фильм я получила в мае, и теперь был июнь. Датский киноинститут уже отправил фильм на фестивали в Теллуриде и в Торонто – два крупнейших фестиваля в Северной Америке, которые отобрали фильм. Но у нас еще не было дистрибьютора. Итак, нашим приоритетом стало найти дистрибьютора в США. Это была моя задача, когда я начала работать с проектом.

Sony Pictures Classics – это мечта номер один любого документалиста: например, они занимаются прокатом всех фильмов Эрролла Морриса и многими другими. Но они очень капризные и консервативные. Они посмотрели фильм и уже позже я узнала, что одному из владельцев фильм понравился, а другой решил, что это ерунда.
Тогда мы выбрали премьеру фильма на фестивале Теллуриде – премьеру в Северной Америке без дистрибьютора.

И тут я бы хотела немного отвлечься на другой фильм – «Привратники», с которым я работала параллельно. Этот фильм получил деньги от европейских фондов и телеканалов, поэтому он должен был быть показан на телевидении. Но в Северной Америке мы были «чисты» в плане обязательств. Поэтому нам удалось отдать его на дистрибуцию в Sony Pictures Classics.



В то же время, у нас был «Акт убийства», у которого также были обязательства перед несколькими телеканалами в Европе и он был принят в Теллурид . Преимущество «Привратников» заключалось в том, что я над ними начала работать на 3-4 года раньше.  С ним мы тоже попали в Теллурид и Торонто, но дистрибьютора нашли заранее. И фильм на территории Северной Америки уже не был в моих руках (а если вы работаете с Sony Pictures Classics, то фильм тем более не в ваших руках – с ними очень престижно сотрудничать, но они совершенно не идут на контакт, им не нужна ваша помощь ни в чем).

«Акт убийства» был для нас совершенно новым и нам нужно было найти дистрибьютора. Мои роли в обоих случаях были разными. «Привратников» я просто сопровождала, чтобы проконтролировать, что мы «возьмем» по максимуму дополнительные территории, права на которые еще не продали. Для «Акта убийства» нам предстояло найти pr-специалиста, чтобы люди услышали о фильме. Мы нашли очень хорошего человека, который тесно сотрудничал с режиссером на всех фестивалях, они стали слаженной командой. Pr-специалист отчитывался нам, как проходит работа и помогает ли это проекту. Опенхаймер очень активно контактировал с прессой в Теллуриде, потом мы получили поддержку Эрролла Морриса и Вернора Херцога и поехали в Торонто. В Торонто есть как показы для обычных зрителей, как здесь, на ММКФ, так и специальные рыночные показы – для прессы и профессионалов индустрии.  Для документального индустриального показа считается хорошо, если фильм посмотрят 20-30 человек, большой успех – это 100 человек. Благодаря работе pr-агента на «Акт убийства» пришли 40 человек. Это был успех: все говорили о фильме, все хотели его получить.

После этого мы должны были решить, что делать с европейским рынком по «Акту убийства». Решение было непростое: либо отдавать его на фестивали и телеканалы, либо дождаться Берлинского кинофестиваля в феврале и в течение почти полугода после показа в Торонто нигде его не показывать, кроме Дании  (так как по регламенту фестивалей класса «А», к которым Берлинский и относится, допускаются только домашние показы). Мы приняли решение отдать фильм в Берлин, а в Дании показать его на CPH:DOX, престижном документальном фестивале, где он и получил главный приз.

В Берлине фильм потряс прессу. Мы снова работали с местным pr-агентом, потому что очень важно иметь агентов в разных странах – людей, которые хорошо знают местную и международную прессу и сам фестиваль. После фестиваля нам удалось продать фильм в 32 страны, в том числе на Мальту. Даже на Мальте фильм хорошо приняли, мы получили какую-то прибыль. И уже после Берлина мы могли показывать фильм в разных странах, подавать его на другие фестивали, чем мы и занялись вместе с дистрибьюторами.



И, поскольку время заканчивается, коротко – еще один пример. Важно отметить, что далеко не все документальные фильмы подходят для кинотеатрального проката, как, например, «Акт убийства» –  иногда может оказаться очень удачной сделка с телеканалами. Пример – наш фильм «Наступит ночь». Он создавался в копродукции между Великобританией, Израилем и Германией. Мы помогли организовать эту копродукцию – к сожалению, сейчас нет времени об этом подробно рассказывать. Но когда мы делали фильм, у нас был дедлайн – 70-летняя годовщина освобождения Освенцима, 20 января 2015 года. Было совершенно очевидно, что основная аудитория этого фильма – телезрители. Мы приложили максимум усилий для того, чтобы заранее продать фильм на каналы по всему миру, чтобы он был показан именно в день годовщины. Мы хотели сделать фильм международным событием. У фильма было не так много фестивальных и кинотеатральных показов (хотя он был показан и в Шеффилде, и на Иерусалимском кинофестивале – двух главных фестивалях в странах, участвовавших в копродукции), но позже именно показы на телевидении по всему миру дали нам максимум прессы, максимум внимания. Например, на канале TVP в Польше фильм посмотрели 24% населения в прайм-тайм, также фильм показали HBO, Channel 4 – и еще 15-20 других телеканалов. Мы показали фильм и на менее крупных фестивалях, например, на Московском еврейском кинофестивале, где получили главный приз, и это было большой радостью – что фильм может существовать не только в теле-, но и в киноформате.