Лучшим документальным фильмом 2017 года Гильдия киноведов и кинокритиков признала ленту Юлии Бобковой «Последний вальс»

Человеке, который когда-то играл на концертах лежа, или с наволочкой на голове, чтобы ничего не отвлекало от музыки, композиторе, работавшем с Кирой Муратовой, Ильей Авербахом, Сергеем Курехиным, вундеркинде, впервые вышедшем на сцену Большого зала Московской консерватории в 9 лет и получившем в подарок рояль от Сталина, виртуозе, чьи выступления вызывали скандал во времена учебы в Ленинградской консерватории (пытался использовать фортепьяно в качестве ударного инструмента). 

Он жил по собственным правилам и был абсолютно непредсказуем. 22-летней студентке ВГИКа Юлии Бобковой удалось договориться с гением. «

Наверное, потому что мы были очень простыми ребятами. И те люди, которые работали с Олегом Николаевичем, это звукорежиссер Борис и артист балета. Они сказали: «Олег Николаевич, это же ВГИК, это наши, они не сделают плохого», − рассказала Юлия Бобкова каналу «Культура». 

 Олег Каравайчук сам предложил концепцию фильма – он должен был стать историей о дачном поселке Комарово, в котором композитор провел всю жизнь и написал большую часть музыки. В картине он как будто прощается с «заповедником гениев», где жили и творили Ахматова, Бродский, Шостакович. 

 В основу фильма, помимо хроники, легли съемки двух последних концертов пианиста в Петербурге и Москве. И последнее интервью в Комарово, снятое оператором Сергеем Ландо. Композитор, написавший музыку более чем к полутора сотням кинокартин, написал саундтек и к этому – последнему фильму о себе. 

 Так случилось, что вместо большого интервью съемочной группе пришлось снимать похороны композитора. 

«Я, несомненно, считаю его философом. И человеком, который абсолютно здраво, адекватно и четко оценивал нашу действительность. И лично для меня такой человек рождается раз в сто лет или может быть даже реже», − говорит Юлия Бобкова. 

 Мистических совпадений, по словам режиссера, во время съемок картины было немало. Например, у любимой ели композитора, спиленной соседом, насчитали 88 колец – ровно столько, сколько прожил Каравайчук. 

А еще, снимая сверху опустевший после смерти хозяина дом, на его крыше операторы заметили четко обозначенный крест. И все это – под музыку последнего в жизни Каравайчука вальса – «Вальса Комарова», который он написал незадолго до смерти.