Опыт солидарности. Российские кинематографисты в поддержку Олега Сенцова.

Днем 11 мая я прочитал в социальных сетях новость о том, что режиссер Олег Сенцов задержан сотрудниками ФСБ в Симферополе. В 4 утра с сообщением о своем задержании он позвонил своей знакомой, журналистке Екатериной Сергацковой, после чего связь с ним прервалась. Я прочитал это сообщение в ряду прочих, как, наверное, все, у кого есть аккаунты в социальных сетях, читают свою ленту. Потом эта новость попалась мне на глаза еще раз. И еще раз. И только тогда я понял, что, собственно, в ней говорится: режиссера ночью арестовали сотрудники ФСБ, и почти сутки с ним нет никакой связи. Я набрал в поисковике «олег сенцов», и обнаружил, что на новостных сайтах этого сюжета еще нет.

Я списался с Екатериной Сергацковой, тогда еще мне не знакомой, чтобы узнать, что же там происходит. Никто ничего не знал. Катя быстро перенаправила меня к Жене, второму режиссеру Олега Сенцова. До недавних крымских событий они готовили запуск новой картины Сенцова «Носорог» — про детей поколения 90-х. Я не читал этот сценарий, но зато видел первый полнометражный фильм Олега Сенцова «Гамер» — достойный дебютный фильм, снятый Олегом без всякой поддержки на свои деньги (в Симферополе у Олега был свой компьютерный клуб, который стал инвестором, и, в некотором смысле, соавтором сценария его первой картины). Фильм-обещание с новым героем, живущим в новые времена. Фильм украинского дебютанта отобрали на фестиваль в Роттердаме, потом Олег ездил с ним в Ханты-Мансийск, на Международный кинофестиваль дебютов. Получил там приз критики.

Все это — новости из прошлой жизни. Довоенной.

Новости из сегодняшней реальности таковы: спустя сутки с близкими Олега связался госадвокат. От него родственники и друзья узнали, что у Сенцова страшные «террористические» статьи, а его самого этапируют в московское «Лефортово». Вспоминая вечно актуальную песню Высоцкого, я открыл УК РФ.

От пяти до десяти.

От восьми до пятнадцати.

Олегу Сенцову 36 лет. У него двое детей: сын-аутист девяти лет и дочь тринадцати. Последнее время он воспитывал их в одиночку.

Остановлены подготовки к его съемкам: на производство нового фильма было выделено несколько субсидий, — Олег ездил по международным питчингам и выигрывал их.

В этом месте каждый уже, наверное, подумал: а вдруг этот Сенцов и правда террорист? Ну и что, что режиссер? Разве одно другому противоречит?

Может, и не противоречит.

Но. Пока мы здесь живем по законам мирного времени, читаем и пишем тексты, снимаем кино, рассуждаем о политике, там, откуда Сенцова привезли в Москву, события развиваются по другой логике. Заложником и жертвой этой другой, не мирной логики может стать каждый: гражданский активист, правозащитник, интеллектуал, режиссер, да просто живой, чувствующий человек.

Олег Сенцов должен снимать кино — в мире, вообще-то, не так уж много режиссеров, снимающих фильмы на русском языке. Хорошие фильмы. Которые рассказывают зрителю о нем самом что-то новое и важное. В Крыму, думаю, их совсем нет. Был вот Сенцов. Теперь он в тюрьме.

Наша задача — сделать все возможное для того, чтобы он вернулся к своим съемкам и своей семье. Когда я говорю «наша», я имею в виду прежде всего российских кинематографистов, вне зависимости от их взглядов и убеждений. Профессиональная солидарность во всех конфликтах XX века была выше, важнее, существенней политической. О том, как помогали своим вчерашним политическим оппонентам французские левые режиссеры и интеллектуалы после освобождения Парижа замечательно написал в нашем «французском» номере Михаил Трофименков. Рекомендую к прочтению. А ситуация послевоенной Франции была пострашнее, чем русско-украинская реальность весны 2014 года. Во всех смыслах.

У нашей российской кинематографической среды уже есть богатый опыт размежевания. С длинной историей вопроса: два союза кинематографистов, две киноакадемии, даже два органа распределения господдержки. Не хватает опыта солидарности. Солидарность в нашей творческой среде — дефицит.

Чем конкретно мы можем помочь? Нужно добиваться того, чтобы следствие и суд над Олегом Сенцовым были максимально открытыми. Нужно, чтобы мы были в курсе того, что с ним происходит, в каких условиях его содержат, в чем конкретно обвиняют. Сейчас друзьям Олега Сенцова нужна помощь в сборе средств на оплату работы адвоката. Реквизиты и вся необходимая информация — здесь.

Олег Сенцов — современный человек. Он режиссер с обостренной социальной чувствительностью. И его фильмы являются тому подтверждением. Поэтому его неизбежно должна была заинтересовать сложная и противоречивая общественная ситуация. Является ли его виной то, что он оказался вовлечен в радикальные события, в которые человек его возраста и его статуса не мог не быть вовлеченным? А может быть, и не имел права быть в стороне. Наша задача — всеми силами защищать художественных авторов, которые могут попасть в сложные обстоятельства, в которых сразу по ходу человеку, участнику событий, разобраться невозможно. Разве его вина в том, что радикальные политические события на его родине развернулись как раз во время его художественного становления? Кинематограф во всем мире демонстрирует правоту позиции и поведения режиссеров и художественных деятелей, которые активно участвуют в противоречивой современной жизни. Я хочу увидеть следующий фильм этого режиссера. Я жду этого фильма. Я хочу, чтобы он смог снимать свои фильмы и в Крыму, и в Киеве, и во Львове, в Донбассе, и в Петербурге, и в Варшаве… Везде, где может потребоваться художественное осмысление очень непростых современных событий.

Тем, кто обвиняет Олега Сенцова в антироссийском экстремизме, следовало бы посмотреть его фильм «Гамер», снятый в интернациональном, преимущественно русскоязычном Симферополе. Его действие разворачивается в среде фанатов компьютерных игр и передает ощущение призрачности существования в провинциальном городе. Юный герой мечтает выбраться «из этой дыры», и ему это даже удается: он летит в Лос-Анджелес и занимает второе место на игровом чемпионате. Но ни эта поездка, ни попытка бегства в виртуальный мир не спасают от одиночества. В итоге кино, как будто бы ориентированное на культовые молодежные ценности, оказывается общечеловеческим. Любопытно и то, что снято оно всего за $20 тыс. Получая приз Гильдии российских кинокритиков на фестивале «Дух огня» в Ханты-Мансийске, Сенцов продемонстрировал своеобразный манифест малобюджетников — приуроченную к фильму майку, на спине было написано: «Не согласен с творчеством Тимура Бекмамбетова». Из всей этой суммы наблюдений и состоявшихся тогда разговоров с Олегом могу уверенно сказать: этот человек с широким культурным кругозором и адекватной психикой никогда не стал бы заниматься античеловеческой по своей природе террористической деятельностью. Ну, а что касается его позиции по крымскому и всеукраинскому вопросу — это совсем другое дело. И остаться не вовлеченным в эти события Олег как гражданин просто не мог — за это он сегодня и расплачивается.

Я недавно узнал, кто такой режиссер Сенцов и посмотрел его фильм «Гамер», который произвел на меня очень большое впечатление. Почти всегда тихое, скромное, небольшое высказывание вредит фильму. В случае с Сенцовым — это огромное достоинство его кино. Такое удавалось, наверное, чаще всего японцам. Я не могу понять, как он придумал всех этих людей, но могу сказать точно, что человека с такой харизмой, которая есть у главного героя, я не видел со времен Антуана Дуанэля. Очевидно, что Сенцов — настоящий, серьезный режиссер и человек, который как никто умеет наблюдать реальность вокруг себя. И как художник он не может не смотреть в ту сторону, где страшно, где опасно, где решается судьба его страны. Не участие, а безучастие в такие моменты для художника является признаком непрофессионализма.

Первое. Огромной опасностью и настоящей угрозой всему существованию общества является ситуация, когда власть, и прежде всего власть над умами, оказывается в руках у силовиков. Когда постепенно победительной оказывается логика войны, логика, по которой одни граждане другим оказываются врагами, предателями и «пятой колонной», когда любое несогласие с существующим положением дел риторически превращается в попытку захвата власти, угрозу терроризма и прочее. Эта ситуация ни к чему хорошему не приведет. Она приведет только к большой крови, к большой беде.

Второе. Даже в случае военных действий противоборствующие стороны в последнюю очередь брали в плен врачей, поэтов, артистов, художников. Потому что эти люди в силу одаренности, в силу их обостренного восприятия ситуации всегда были под негласной защитой общества, в какой бы острой фазе противоборства с внешним или внутренним врагом оно не находилось. Эти люди, и особенно художники, поэты, режиссеры, музыканты — как канарейки в шахте, первыми сообщают о приближении большой беды. Если кто-то решит передушить в шахте всех канареек, то он этим подписывает себе смертный приговор — никто не сможет сообщить, что опасный газ выделяется и скоро произойдет обвал.

Говорить о кино, когда автор сидит в СИЗО — невозможно. В голове как пишущая машинка непрестанно выстукивает: «режиссёр задержан ФСБ», «организация теракта», «этапирован в Лефортово».

На занятиях по сценарному мастерству Валерий Фрид с улыбкой рассказывал студентам, как когда-то его и «Юлика», совсем ещё юных кинематографистов, обвинили в подготовке покушения на Сталина. 10 лет лагерей. Улыбку у Фрида вызывал тот факт, что в комнате, из которой они должны были стрелять в проезжающего по Арбату Сталина, не было окна на Арбат. Фрид всегда писал и говорил о лагере с юмором и самоиронией. Желаю Олегу Сенцову по окончании этой чудовищной истории сохранить и то, и другое.

Нет смысла писать пафосные письма, тактично просить, слёзно умолять, пытаться найти благородное определение для преступников, лишивших Олега свободы. Давайте, поможем реально.

Невероятно сложно, не меняя места жительства, не покидая своего дома, своей родины, в один момент стать жителем другого государства. Особенно это сложно, когда ты публичная личность. Можно легко оказаться жертвой обстоятельств.

Я знаю, насколько эмоциональны кинематографисты. Они не могут не реагировать. Кинематограф, как никакое другое искусство отзывается на социальные явления. 

Каким образом реагировал Олег Сенцов? Где лежит его поступок в перечне между банальной ошибкой, любовью к своей земле и серьезным преступлением? Зачем режиссеру, говорящему исключительно на русском языке, готовить теракты против России? Много вопросов.

Желаю ему, отцу двоих детей, скорейшего возвращения домой и к своей профессии режиссера.

Я не знакома с Олегом Сенцовым, но видела его дебютную картину. Это фильм взрослого человека, с которым хочется разговаривать. Никаких молодежных гормональных всплесков и истерик. Умное, спокойное кино. Там — характер режиссера, который отвечает за себя, за свои решения. Почему-то уверена, что никаких страшных деяний за ним нет. Просто он другой. Просто ему выпало жить на Украине и любить ее. Это его родина, и он, как говорится, в своем праве…

Сегодня в поезде я ехала в купе с морским офицером, российский южный флот. Его брат тоже военный, но служит Украине. Они договорились: когда звонят другу другу — ни слова о политике, только об огурчиках, которые зреют на огородах российском и украинском.

Идиллический мир совместного огорода — вот наш сегодняшний город Солнца.

Не получается. Есть люди не для приказа. Есть люди не для огорода. Есть люди, которые не могут согласиться с тем, что некая волшебная палочка одним касанием перенесла их из одного государства в другое.

И их за это в тюрьму?

Фильм как жест. Он намагничен текстами современника Пряжко, в которых происходит ничего. Он как первый фильм архивного Касcаветиса, в котором контекст важнее смысла. Он как читка в театре.doc. По замаху и творческому вектору тихий фильм про геймера-переростка важнее «Шультеса» и «Охотника». По языку он смелее «Трудно быть богом». Это такой народный родственник «Елены». Короче парень выйдет из тюрьмы, с зоны лет через двадцать с судьбой и смыслом и преподаст нам заплывшим жиром, если доживём, «Один день Ивана Денисовича» XXI века.

Спасибо Путину за будущих людей.

Удивительно ткется полотно человеческой жизни. Два миллиона безымянных людей проголосовали за вхождение Крыма в состав России, чтобы один гражданин с именем, Олег Сенцов, стал жертвой политического террора. Источник трагедии в том, что человек не осознаёт своего истинного положения. Сенцов встретился со своей трагедией, а мы пока похоже не очень. Тем хуже, злее, больнее нам будет. Так нам и надо.

«Гамер» — спокойный и тяготный, как сама жизнь, фильм. За полтора часа экранного времени нет ни одного всплеска, нет эмоций, нет радости от существования в этом мире. И нет никакого авторского воздействия на драматургию, читай на развитие сюжета. Беспробудная бессюжетность. И даже там, где интрига, казалось бы, сама стучится в картину, режиссер перед ней закрывает дверь. Это безусловно осознанное и ответственное решение молодого режиссера. И в этом его профессиональная сила. А отказ от соблазнов как в жизни, так и в творчестве, пожалуй, главное достоинство. Сенцов — режиссер с достоинством. И, судя по тому, что автор явно не заискивает перед своим зрителем, видимо, и в собственной жизни он выбирает такой же непростой путь отказа от компромиссов ради сохранения уважения, прежде всего, к самому себе.

С Олегом мы познакомились на фестивале в Ханты-Мансийске. Жюри отметило его дебютный фильм «Гамер». Меня лично тронуло в картине то, как здорово Олег работает с детьми. С подростками. Потом мы много говорили. Темы разные. В основном про 90-е годы. Дети девяностых — герои нового сценария Олега «Носорог». Все по-честному. Все прожито. Режиссеру не утаить, не спрятать личные качества в разговоре о том, каким может быть новый фильм. Олег — сосредоточенный, ироничный, всего добивающийся своими силами, очень добрый человек. Я очень надеюсь, что вскоре Олега отпустят, и он вернется к семье. К близким людям. Порадует нас новым фильмом. От сердца к сердцу. Пусть будет так. Пусть не будет войны.

Совершенно не понятно, что сказать.

Я посмотрела фильм «Гамер». Кино у Олега на самом деле прекрасное. Спокойное, взвешенное и зрелое. Без какой-либо режиссерской инфантильности. И совершенно понятно, что это какой-то особый, самостийный режиссерский взгляд.

Я не могу представить, что этот человек мог даже пытаться заниматься какой-то там террористической деятельностью. Все это дико и жестоко. Люто.

Не могу сказать про себя, что я разбираюсь во всех событиях, произошедших на Украине. Возможно, я мало что понимаю. Но есть какие-то человеческие вещи. И есть какое-то четкое понимание, что любой из нас, любой, кто умеет и хочет чувствовать как живой, кто реагирует как живой, может оказаться в ситуации Сенцова. Когда начинаешь думать об этом глубоко, это начинает убивать.

Я еще не посмотрел фильмы Олега Сенцова. Посмотрю обязательно — все хвалят. Но сегодня не важно, какой Олег режиссер, и не важно, что он — режиссер. Важно, что Олег арестован, и любой человек сегодня в России может оказаться на его месте. Когда энкавэдэшники не заставали дома человека, они могли забрать соседа. План по страху должен был перевыполняться. И любой из нас завтра может оказаться кощунником, очернителем, национал-предателем или террористом. В нашей стране опять стало очень душно.

Источник: Сеанс