В стране рыбаков

Работа над «Страной рыбаков» началась много лет назад, когда появилась возможность сесть за перемонтаж двух моих старых короткометражных фильмов. Плюс к этому, я задумал объединить их в полный метр. Надо заметить, что и делал я их с мыслью дальнейшего объединения. Первая картина снималась на севере Томской области о бригаде промысловиков, вторая – на Камчатке о живущей в тундре семье эвенов. В обоих случаях это был рассказ о людях, промышляющих рыбалкой и с трудом сводящих концы с концами. 

Изначально было желание снимать эти короткометражки на черно-белую пленку, как и предыдущую работу «Глубинка 35х45». Но быстро стало ясно, что это нереально по экономическим и организационным соображениям. Тогда мы решили снимать фильм не на устаревший киноформат, как хотели, (35 мм, ч/б), а на видеоформат, со всеми характерными для этого формата плюсами и минусами, и с тянущимся за ним шлейфом ассоциаций. Речь идет о видеоформате SD, standard definition, с соотношением сторон кадра 4:3. То есть мы уже изначально хотели попытаться отделить картину от современного контекста. И сделать фильм, который мог бы быть снят в 90-х годах ХХ века или даже еще раньше – в 80-х годах. Соответственно, и реальную провинциальную жизнь мы хотели интерпретировать, как нечто не меняющееся со временем. 

Оператором обеих картин был Владимир Рейнович Ронгайнен.Человек мало известный в киношных кругах. Володя закончил операторское отделение ВГИКа и работал в Норильске. Потом переехал с семьей в Иркутск, город более кинематографический, нежели Норильск. Но переехал уже тогда, когда классическая документалистика в Иркутске умирала, фильмов снималось мало, не с кем и негде было работать. Он снял несколько прекрасных с операторской точки зрения работ на нашей студии. Мы планировали сотрудничать и дальше, но получилось по-другому. Володя умер от рака почек. 

На данный момент монтаж фильма подходит к концу. Длительная работа над одним и тем же материалом приводит к тому, что авторы требуют от своего фильма всё больше и больше. А взяться этому «больше» неоткуда. Поскольку авторы с годами в лучшую сторону не меняются, и материал остается прежним - далеким от совершенства. Растет только высота предполагаемой планки фильма. 

Сейчас идет озвучение. Полгода назад к работе подключился звукорежиссер и композитор Андрей Попов, который сотрудничает с нашей студией уже более 20-ти лет. В ленте нет дикторского текста и нет музыки. Огромное значение уделяется оригинальным шумам, записанным во время съемок. 

В фильме присутствует большое количество ненормативной и обсценной лексики. Её настолько много, что если «запикать», то картину станет невозможно смотреть. Данная ситуация сложилась по той причине, что когда материал снимался, на фестивалях можно было показывать фильмы, содержащие ненормативную лексику. Поэтому было принято решение не отказываться от неё, а наоборот, использовать «на полную катушку». К сожалению, сейчас наличие мата - это приговор фильму. Это означает, что если фильм будет закончен, мы не сможем показывать его на значимых площадках, а только в киноклубах.  

Если говорить о содержании, то он с большой симпатией рассказывает о людях живущих и работающих в глубинке. Но не о тех, кто живет в деревнях и сёлах, а о тех, кто живет в еще более удаленных и труднодоступных местах – в тундре, в тайге, на промыслах. Конечно, это рассказ о провинциальных русских мужчинах, самых-самых простых, не имеющих образования, часто представляющих социальное дно. В русских говорах Сибири слово «рыбак» обозначает не только человека, занимающегося рыбной ловлей, но и человека бедного, питающегося одной рыбой. Это значение было калькировано из якутского языка, где слово «балыксыт» обозначает малоимущего человека, питающегося одной рыбой и не имеющего скота. 

Люди, о которых идет речь в фильме, живут трудно, не очень счастливо, постоянно нуждаются, и часто оказываются в ситуациях близких к смерти. Совсем недавно мне стало известно, что умер еще один герой фильма – задохнулся газом в охотничьей избушке (утечка газа из баллона). 

В принципе, конечно, этот фильм рассказывает и обо мне самом. И о многих других людях, которых я знаю и знал. О моих соседях по лодочной станции. Об умершем от рака операторе-иркутянине Володе Ронгайнене. О моем отце Валерии Соломине, недавно ушедшем. О других знакомых мне людях, и не обязательно рыбаках.  

Что еще можно сказать о фильме, подводя черту? Мне бы хотелось, чтобы он был продолжением других моих работ: «Каторга» и «Глубинка 35х45». Объясню, в каком смысле. Наполовину в шутку, наполовину всерьез, я применяю такой термин - «дезактуализация действительности». Что это такое? Это когда из документального фильма намеренно убирается все актуальное и излишне современное, то есть все, что как бы непроверенно временем. Таким образом, действительность разными способами редактируется и сдвигается в сторону архаизации. Возникает возможность рассказывать о вещах непреходящих и вневременных. 

Не я это придумал. Стоит вспомнить хотя бы «Человек из Арана» Роберта Флаэрти. Мне кажется такой подход интересным, особенно при рассказе о провинциальной России, в моем случае – о Сибири и о живущих в ней людях.